Бывают люди, как глыбы, которые меняют судьбу любого, кто с ними встретится. Масштаб и сила их личности таковы, что после общения с ними ощущаешь, как весь наполняешься особым светом, ясной уверенностью, многогранным и свежим восприятием мироздания... Они тебя вдохновляют, щедро делятся своими знаниями и эмоциями, сияющей радостью и безграничной любовью к тому, чем занимаются. Они могут быть разными - жесткими и добрыми, упрямыми и мягкими, но одно у них не меняется никогда. Это - ощутимость. Их невозможно не заметить. От их существования возникает огромный резонанс, и да, не побоюсь этого определения - они меняют мир. С одним из них, дирижером Александром Сладковским, мы подружились два года назад, и с тех пор «Музыкальный Клондайк» с честным восхищением и искренним удовольствием отслеживает все события, происходящие в жизни этого талантливейшего дирижера и руководимого им коллектива - Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан. 20 октября маэстро Сладковскому исполняется 50 лет. Накануне важного события мы пообщались с Александром. Кстати, примечательно, что и оркестр в следующем сезоне отметит свой золотой юбилей.
 |
-Человеческая жизнь состоит из прошлого, настоящего и будущего. То, что происходит в настоящем, мы более-менее знаем, то, что ждет нас в будущем, планируем, хотя оно нам неизвестно... Давайте начнем разговор с прошлого - истока и настоящего, и будущего. Что в прошлом сформировало Вас как личность, как человека?
-Гены, наверно. Моя фамилия, моя семья. Среда, в которой я очутился. Время, в котором я оказался, у которого тоже были свои герои, благодаря которым все мое поколение так или иначе двигалось вперед и развивалось. Если говорить о прошлом - то все стандартно: семья, среда, окружение и кумиры.
-А был ли случай, который перевернул всю судьбу? Повлиял на будущее?
-Я много раз уже вспоминал об этом. Это мое первое осознанное впечатление от концерта Юрия Хатуевича Темирканова в Большом зале Московской консерватории. Наверно, тогда этот концерт был для меня очень знаковым, потому что в тот момент я почувствовал, что хочу стать дирижером. Мне было 13 лет, и я это увидел. Потом уже спустя многомного лет я всегда это вспоминал и думал, что этот случай настроил всю дальнейшую мою жизнь.
-Темирканов, кстати, сказал замечательную фразу, что «Дирижерами становятся лет в пятьдесят или не становятся». Подходя к этому рубежу, как думаете, Вы стали дирижером?
-Ну, это надо у Темирканова спросить (смеется).
-Вы-то сами ощущаете себя дирижером?
-Да. Но дирижером во младенческом возрасте. Говорят же: в 30 лет ты еще вообще не дирижер, в 40 - только начинаешь что-то понимать, а в 50 приближаешься к тому, чтобы что-то понимать. Так говорят. Но так ведь и есть на самом деле. Во всяком случае, мне так кажется.
-А что или скорее, кто вылепил Вас как дирижера?
-Опять-таки, масса факторов и стечение обстоятельств. Среда формирует личность и профессионала, так что, во-первых, среда, во-вторых, окружение, и, конечно, та школа, в которую тебя впускают или не впускают. Да, мне очень повезло, я поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, которую закончили наши выдающиеся российские дирижеры, и я счастлив, что моим учителем и наставником, моим проводником в эту профессию стал Владислав Александрович Чернушенко. То есть меня, как дирижера, сложило сразу несколько факторов. Во-первых, класс Чернушенко, поскольку он был учеником Ильи Александровича Мусина, и фантастически ставил руки на место. Чернушенко - это был человек, который, помимо всего прочего, просто поставил мне руки, а петербургская школа всегда отличалась тем, что там в первую очередь ставили руки. Во-вторых, это, конечно, Ленинград с его традицией и шлейфом Заслуженного коллектива еще Мравинского и уже Темирканова...Конечно, Кировский театр со шлейфом Темирканова и уже Гергиева. Я попал как раз в тот момент, когда в Филармонии и в театре происходили эти тектонические сдвиги, определившие дальше не только мою жизнь, но и вектор развития российского музыкального искусства на годы вперед. Свидетелем этих перемен я как раз был, и это меня формировало. Меня формировала музыка, которая тогда звучала, дирижеры, которые приезжали, музыканты, которые выступали с этими оркестрами в знаменитых ленинградских залах... Наверно, самая большая удача в этом смысле - это то, что я жил в Петербурге и учился там. Это была самая заветная моя мечта и самая большая удача с точки зрения среды и образования, сформировавшей очень много дирижеров и музыкантов, которые сейчас всемирно известны и несут славу российской музыкальной культуры во всем мире.
-Интересное совпадение, Вам исполняется 50 лет, и оркестр Республики Татарстан, возглавляемый Вами, входит в юбилейный, 50-ый сезон...Можно сказать, Вы с оркестром - ровесники. Насколько близок Вам этот коллектив?
-Я отношусь к нему как к члену своей семьи. Для меня это часть моего бытия, и я думаю, что, если бы был другой оркестр, я бы делал то же самое, потому что в этом - мое кредо. А если к этому относиться иначе, то очень мало шансов добиться того, что нам удалось достичь. Когда ты относишься к этому как к части себя самого, с огромной любовью и бережно, тогда и возникает тот самый эффект, который дает совершенно уникальный мгновенный рост.
-Ну, не мгновенный, это произошло минимум за пять лет..
-Я имею в виду, что с точки зрения 50 лет - мгновенный. И я очень рад, что за пять лет нам это удалось.
-В юбилейный сезон оркестр вступает концертом с участием мировой звезды Леонидаса Кавакоса. И дальше - судя по программе, уровень не снижается: в репертуаре юбилейного сезона - великолепные концерты с участием Юрия Башмета, Дениса Мацуева, Екатерины Мечетиной, Венеры Гимадиевой, Ильдара Абдразакова, молодых талантливых артистов - Андрея Гугнина, Гайка Казазяна, Златы Чочиевой, Дмитрия Маслеева. А чтобы уж совсем добить нас, московских меломанов, Вы делаете такую «Белую сирень», что дух захватывает: к вам приезжают Миша Дамев, Николай Луганский, Денис Мацуев, Владимир Федосеев...И Михаил Васильевич Плетнев в Казани уже освоился за роялем! Такое впечатление, что Казань в культурном разрезе становится привлекательнее, чем Москва.
-Нет, это невозможно.
-Почему?
-Потому что десятилетиями складывалась традиция, и за пять лет невозможно ее изменить.
-Раньше же этого не было!
-Да, не было. И у нас есть исторический уникальный шанс этот стереотип провинции и столиц привести в какой-то баланс. Потому что Россия огромная, и, чем больше будет центров притяжения, чем больше будет таких институций в России, тем она будет объемнее. Очень хорошая тенденция всегда была во Владивостоке, Новосибирске, Красноярске, Екатеринбурге, в Поволжье, там есть эта культурная ось. Там вообще много оркестров, и никто не мешает сделать хороший оркестр, просто этим никто никогда всерьез не был озабочен. Считалось, что, если это провинция, как-нибудь перебьемся, без хорошего оркестра..А на самом деле если этот город - столица республики (Казань ведь столица республики), или крупный областной центр, ничто не мешает сделать то же, что сделали мы. Мне кажется, весь вопрос заключается в том, каковы амбиции людей, которые представляют эти регионы, и насколько они заинтересованы в этом. Конечно, желательно, чтобы там существовали определенные инфраструктурные условия, такие, к примеру, как наличие консерватории, колледжа, десятилетки. Там, где есть кузница кадров, больше шансов. Но это надо делать, и это возможно делать, надо найти подходы, убедить руководство, надо получить возможности материальные, чтобы жизнь музыкантов сделать лучше, чтобы они не чувствовали себя ущербными...Это все очень большой длительный процесс. Но никто не мешает нигде никому этого делать. Вот мы - убедительный пример. Пять лет назад нас просто не было на музыкальной карте. Ну, не было. Оркестр, конечно, был, но его как бы и не было, хотя он существовал 45 лет к этому времени.
-Все равно нужна поддержка власти.
-Без поддержки власти, конечно, ничего не может быть, но вопрос-то в том, что никто из больших руководителей никогда не придет к тебе и не скажет: миленький, чем мы можем тебе помочь? Проблема в том, что люди этого ждут. В данном случае надо самому идти к руководителю и напрямую честно говорить, что есть необходимость в том-то, в том-то и том-то, но для того, чтобы тебя услышали, ты должен иметь авторитет. Ты должен иметь основания ставить серьезный вопрос. Без этого ничего не может быть. Поэтому для того, чтобы руководить, надо иметь - кстати, к вопросу о дирижерской профессии - авторитет и понимание, зачем это надо, в том или конкретном регионе, и идти уже с конкретными предложениями и ясным представлением, а что бы ты хотел? И как ты это представляешь, чтобы это здесь работало и развивалось. Да, это очень сложно, но другого пути нет.
-Если бы не сила и харизма Вашей личности, вряд ли бы это произошло.
-То же самое я могу сказать о Гергиеве, Плетневе, Спивакове, Башмете, всех этих титанах, без которых вообще не было бы того, что мы имеем. Конечно, все упирается в личность. Фокус в том, чтобы постараться на ровном месте сделать то, что имеет вес, правду, силу и авторитет. Надо к этому стремиться. Не просто дирижировать. Дирижировать умеют многие.
-Возвращаясь к планам оркестра на юбилейный сезон. Накануне 110-летия Дмитрия Шостаковича готовите что-то особенное? Ведь этот композитор, как и Малер, имеет для вас особое значение?
-К этому юбилею хочу сыграть весь цикл симфоний и инструментальных концертов - мы распределяем эту работу на два года, на этот сезон и следующий. Мало того, в будущем году на фирме «Мелодия» планируется запуск глобального проекта - записи нашим оркестром всех симфоний и инструментальных концертов Шостаковича. Могу сказать, что региональные оркестры такие амбициозные проекты еще не осваивали. Я думаю, нам хватит силы и ресурсов, чтобы сыграть и записать это уникальное сокровище. И это будет абсолютно бесценной школой, базой для оркестра на многие годы вперед. Такая практика у нас уже была: два сезона назад мы исполняли все симфонии Бетховена, в прошлом сезоне - все симфонии Чайковского, мы переиграли все симфонии Брамса. Частично, очень серьезно продвинулись в симфонический цикл Малера, сейчас начинаем осваивать Брукнера. И мне очень приятно, что Валерий Гергиев снова пригласил нас в следующем сезоне в Мариинку-3, и мы будем играть два вечера австрийской музыки. Я считаю, что для нашего оркестра это выдающееся предложение, очень важное, то, что мы играем Моцарта, Бетховена, Брукнера и Малера в два вечера в концертном зале Мариинского театра.
-Вы говорили как-то, что собираетесь делать концертную постановку оперы Чайковского «Иоланта». А вообще в этом направлении собираетесь развиваться? То есть оперу исполнять?
-Поскольку есть оперный фестиваль, то он предполагает, что когда-то будут оперные постановки (улыбается). Если бы не было желания, мы бы и не делали это. Это ведь нормальная мировая практика. В любом оркестре, как минимум, раз в сезон идет опера. Это прекрасно, это очень важно для симфонического оркестра - примерять на себя фрак оперного оркестра. Это необыкновенно развивает музыкальную культуру. Это другой масштаб мастерства. Я обожаю оперу, и, конечно, в планах это есть. Все упирается только в возможности - для того, чтобы делать оперу, нужен хор, нужен ансамбль солистов, а это все проблематично, потому что хора у нас нет, с ансамблем солистов всегда какие-то сложности. С певцами даже в репертуарных театрах не так просто и не так гладко все бывает. Так что постепенно, шаг за шагом...Я бы очень хотел поставить в Казани одну из любимейших моих опер, «Иоланту», и это будет в следующем году. Будет обязательно.
-У Вас бывают такие моменты, что кажется, мир рухнул, ничего не получается, но надо дальше идти? Что Вам помогает справляться в таких ситуациях?
-Жена. Когда рушится весь мир, мне помогает только один человек.
-Вам все в себе нравится или что-то хотели бы изменить?
-Мне не нравится то, что я бываю очень прямолинейным и нетерпеливым. Да, и мне это не нравится. Но я ничего не могу с собой поделать. У меня нет времени на то, чтобы терпеть фальшь, у меня нет времени на то, чтобы терпеть непрофессионализм. У меня нет времени на то, чтобы терпеть и участвовать в каком-то чужом эксперименте. Я в этом смысле, правда, очень нетерпелив. И, если бы я был более сдержанным, я бы, наверно, меньше успел. С одной стороны, это мой недостаток, с другой стороны, наверно, и то, что относится к моим достоинствам. Поскольку я Весы, все очень противоречиво.
-Сладковский-дирижер уже хорошо нам знаком и представлен. А вот Сладковский- человек, что любит делать, когда выдается свободная минутка?
-Поспать. Погулять. Подышать воздухом. Побегать, заняться спортом, но так, очень в легкую, с удовольствием, без всякого напряжения. Это так заряжает!
-Как будете отмечать юбилей?
-Концертом на сцене. Друг мой любимый в Казань приезжает, Денис Мацуев, и мы проводим двухдневный фестиваль «Денис Мацуев у друзей». В первый день играем только Прокофьева: Мацуев исполнит 2-й Концерт, а мы - сюиту из музыки к балету «Ромео и Джульетта». И это все про любовь. А в мой день рождения 20 октября - это будет второй концерт фестиваля - мы играем с Денисом Первый концерт Петра Ильича, и потом сюиту из музыки к балету «Щелкунчик». Я обожаю эту музыку, я обожаю эту сказку, и, как «Ромео и Джульетта» фантастически прекрасна с точки зрения идеи и мысли о том, что любовь - это что-то совершенно неповторимое, и ради этого мы живем, так же и «Щелкунчик» для меня это чистый символизм. Это первый балет, который я дирижировал в своей жизни - из балетов Чайковского «Щелкунчик» был у меня первым. Конечно, идея победы над крысиным королем и перерождения – это волшебство, это тоже любовь, которая делает невозможное возможным. Вот, собственно, я так и буду встречать свой юбилей - в кругу семьи, с ближайшими друзьями и музыкой про любовь. Думаю, что будет хорошо.
-Что было бы для Вас лучшим подарком?
-Я себе лучший подарок и выдумать бы не мог к 50-летию я бросил курить. Я сделал себе лучший подарок, который только можно придумать.
Беседовала Ирина ШЫМЧАК
Фотографии предоставлены пресс-службой ГСО РТ
№10 октябрь 2015
Источник: http://muzklondike.ru/u/file/2015/October_2015.pdf
|
