...После посещения казанского концерта в рамках VI фестиваля «Рахлинские сезоны», в котором Госоркестр РТ (за пультом — Александр Сладковский) играл сначала сложнейшую Девятую симфонию Брукнера, а потом — это невероятно — и Первую Малера, с огромным сожалением констатируешь следующий факт. Мало того, что подобная манера постановочной, взвешенной, ответственной игры для Москвы — большая редкость, так еще и публику такую даже в БЗК днем с огнем с огнем поискать — когда люди запойно слушают две симфонии кряду, а потом еще полчаса вызывают на бис...
Когда любой русский дирижер касается Брукнера или Малера, он, как человек осведомленный, часто гастролирующий по миру, прекрасно отдает себе отчет, что всегда есть некие ведущие западные маэстро — брукнеристы, малеристы — для которых восприятие великих австрийцев настолько гармонично и естественно, что в шкуру этой естественности влезть очень трудно, требуется многолетний рост. И тем печальнее слышать иные исполнения, когда не то что дирижер в своем росте, но и сам оркестр в своем качестве не может и на йоту приблизиться к брукнеровской атмосфере, — идет бестолковая мешанина звуков.
Для Сладковского Брукнер — это подвиг, а не просто «честолюбивый обязательный репертуар»; Александр Витальевич недавно был удостоен звания народного артиста, и в его случае — как худрука Госоркестра Республики Татарстан — совпали три вещи, совпадаемость которых я вижу крайне редко: и он рос в эти годы, и оркестр вместе с ним невероятно «выстрелил», и публика зрела в своей жажде первоклассной музыки; и в какой-то момент они все друг другу начали очень помогать, всё поднимая общую планку. Вы в Москве когда последний раз видели, чтобы на «Титане» (самоназвание 1-й симфонии Малера) слушатели весь концерт вполголоса пропевали про себя все малеровские темы — от утреннего пробуждения природы до зверей, хоронящих своего охотника? Да с таким зрителем музыковеду можно увольняться.
Неудивительно, что в Казани так чтут имя Натана Рахлина (которому и посвящен апрельский фестиваль Госоркестра РТ): Рахлин простоял за пультом казанского оркестра с 1966 по 1979 гг., и, по сути, это он породил публику, которая сегодня реинкарнировалась в новом поколении, и на благодатной почве Сладковского готова к восприятию самых сложных программ, с нею не надо заигрывать.
— Мне очень приятно, что Натан Григорьевич Рахлин, благодаря фестивалю, живет и молодеет год от года, — говорит г-н Сладковский, — и есть прекрасная традиция — сегодня будем чествовать музыкантов, работавших с ним: они будут в зале...
— Программа очень сложная — две симфонии, в Москве уже часто бывает, что дают одну даже без второго отделения... как вы переключаетесь в концерте с одного на другого, хотя, понятно, по музыке они близки?
— Да, они идеально соединяются, потому что Брукнер передает традицию, эстафетную палочку в руки Малера — от Девятой к Первой. Идем на стыке времен. Понятно, что для слушателей это очень тяжело — так не играют нигде. Но здесь, в Казани мы... голодные до музыки! Нам это надо! Мы очень любим играть такие полотна, подходим к ним со всей отдачей, делаем, скажем, в Малере всё — как задумывал автор: трубачи в Первой симфонии играют из-за кулис (точнее из фойе второго уровня), словно бы издалека, а потом плавно садятся в оркестр. Валторны в финале встают, это особое действо... зрителя мы увлечем настолько, что они сопереживут это вместе с нами. Надеюсь.
— Вы же скоро играете эти симфонии в Мариинском театре?
— Совершенно верно, в мае нас пригласил Валерий Гергиев, и эти две симфонии мы исполним в два австрийских вечера, но сегодня мне захотелось проверить нашу мощь — насколько мы в состоянии это выдержать за раз?! Не всякий оркестр может это физически исполнить. Это невероятно сложно, особенно для меди. Сейчас репетировали, и я все время убирал звук у валторниста — «молчи, молчи, Сережа, тебе надо беречься»; но если мы выдержим это сейчас за один вечер, нас точно хватит на два в Мариинке. Мы не ищем легких путей.
А через год, на юбилей оркестра мы — живыми или мертвыми — обязательно сделаем Вторую симфонию Малера, труднейшую... она очень символична для меня и по названию, и по программе — «Воскрешение». До сего дня, чтобы сделать ее по-настоящему, ресурса у оркестра не было, но скоро, думаю, мы будем готовы. Брукнер мне невероятно дорог. Но Малер дороже. Малер более мирской, он ближе к нам. К Брукнеру приходишь в пожилом возрасте, когда пора думать о вечном, когда всё понимаешь, но еще чего-то недопонял. Тогда Брукнер приходит на помощь. Так что мое личное понимание Брукнера еще придет...
Ян СМИРНИЦКИЙ, Казань
Источник: http://www.mk.ru/culture/2016/04/18/rakhlinskie-sezony-my-golodnye-do-muzyki-golodnye.html
|