|
Фестиваль Рахлинские сезоны уже много лет одна из самых ярких страниц в концертной жизни Татарстана
22 апреля в Казани завершился VII международный фестиваль симфонической музыки «Рахлинские сезоны». Уникален каждый подобный смотр, но весомость этого особенна, ведь он был посвящен 50-летию первого выступления Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан, и мы – публика, приглашенные на праздник журналисты – смогли представить себе, какой большой путь прошел за полвека коллектив, теперь вошедший в число лучших отечественных, а пожалуй что и европейских оркестров.
Одна из наших коллег, хорошо знающая историю ГСО РТ, напомнила, с чего все начиналось. В 1960-е татарский композитор-подвижник Назиб Жиганов при горячей поддержке своего коллеги и друга Дмитрия Шостаковича исполнил давнюю мечту всех серьезных музыкантов республики – основал постоянно действующий симфонический оркестр, возглавить который согласился выдающийся дирижер Натан Рахлин. У коллектива были самые грандиозные планы – и они впоследствии осуществились, но для начала молодому ансамблю пришлось принять участие в ленинском фестивале, посвященном 50-летию революции и дню рождения вождя мирового пролетариата. 10 апреля самая первая программа оркестра открылась сочинениями Холминова, Хачатуряна, других советских композиторов о Ленине. Лишь затем смогла прозвучать музыка Чайковского, Вагнера, Баха, 11-я симфония Шостаковича (первым исполнителем которой, конечно с другим коллективом, за 10 лет до того был Натан Григорьевич.
 |
Тот самый удар молота, который композитор сравнивал с ударом судьбы.
С тех пор в жизни оркестра были разные полосы – и яркий первый «рахлинский» взлет, и продолжение поисков под руководством другого известного дирижера – Фуата Мансурова, и годы застоя… Новый импульс пришел в 2010-м с приглашением на пост художественного руководителя и главного дирижера Александра Сладковского – воспитанника петербургской школы, ярко заявившего о себе победой на конкурсе имени Прокофьева, работой с лучшими нашими оркестрами, включая Российский национальный. Теперь в репертуаре коллектива – полные циклы симфоний Бетховена, Чайковского, Брамса… О качестве работы можно судить хотя бы по тому, что в год 110-летия Шостаковича фирма «Мелодия», имевшая, как мы понимаем, самый широкий выбор, заказала запись всех симфоний и инструментальных концертов великого композитора именно казанцам, и они ее блестяще осуществили у себя в городе всего за месяц. Другой пример: прошлогоднее выступление ГСО в венском Музикферайне – престижнейшем концертном зале мира – в течение ближайших трех месяцев, начиная с 29 апреля, будет 16 раз показано на музыкальном телеканале Mezzo, а всего этот международный вещатель получил права на 80-кратный показ выступлений оркестра.
ГСО РТ – это не просто десятки концертов и множество записей. Это семь фестивалей в течение каждого сезона, включая такие как Губайдулинский и «Белая сирень» (Рахманиновский). Чтобы понять уровень программ, давайте взглянем в афишу нынешнего праздника: Фантастическая симфония Берлиоза и Третья Бетховена, Тройной бетховенский концерт с Вадимом Холоденко, Аленой Баевой и Евгением Румянцевым в качестве солистов, Виолончельный концерт Элгара с Борисом Андриановым … Наряду с этими популярными партитурами – редко звучащая увертюра Берлиоза «Корсар», проект для детей «Золотой петушок»… И вот –6-я симфония Малера, припасенная для концерта закрытия. Впечатляющая эволюция, по сравнению с давней «ленинской» программой!
Музыка гениального австрийского симфониста конца XIX – начала ХХ века тоже принадлежит к традиционным «темам» ГСО. Ее для республики открыл еще Рахлин – а уверенно продолжить выпало Сладковскому. Только за нынешний сезон в репертуаре оркестра впервые появились две грандиозные партитуры, которых раньше у него не было: «Песнь о земле», прозвучавшая в конце минувшего года, и теперь – 6-я.
Образы и художественный язык Малера относятся к самым глубоким и сложным явлениям мировой музыки. А 6-я – едва ли не наиболее масштабная среди малеровских чисто инструментальных (не включающих вокал) композиций. За этой полной резчайших, буквально душераздирающих контрастов четырехчастной симфонией недаром закрепился подзаголовок «Трагическая».
Музыка и ее интерпретация захватили с первых тактов, с предельно жесткого (а то и жестокого) маршевого ритма – словно Малер «услышал» интонацию грядущих мировых сражений, хотя он до них не дожил, а эта симфония написана за 10 лет до «Великой войны». Оркестровый звук у казанцев, при его громадной многосоставности, удивительно компактен и един, притом совершенно ясно «видна» структура этого гигантского звукового здания, в кульминациях нависающего над тобой как грозовая туча во весь свой грандиозный рост. Но сколько здесь и лирических страниц – наивных наигрышей деревянных духовых, изысканной неги струнных, парадоксально ассоциирующейся с, казалось бы, таким далеким от австро-немецкого экспрессионизма творчеством Рахманинова, – в медленной второй части (Сладковский придерживается «варианта Клаудио Аббадо» в расположении двух внутренних частей, хотя есть и «вариант Леонарда Бернстайна», когда на второе место ставится скерцо).
Скерцо у казанцев – настоящая картина ада, но не романтически-потустороннего, а вполне земного: это наша современная жизнь. Визг-хохот флейт на гребне оркестровой массы, добропорядочный лендлер, чья деревенская чистота на фоне окружающей свистопляски начинает отдавать подозрительным лукавством и обманом… Наконец финал – главная, четвертая часть симфонии, идущая более получаса, в мажоро-минорных столкновениях которой переплелись надежда и отчаяние, а исступленные порывы к свету дважды прерываются ударами громадного молота (изобретенный Малером инструмент, не столько звучный, сколько визуально страшный), а на третий – рушащимся, словно само небо в последний час мира, минорным аккордом тутти. То, как удалось выстроить сложнейшую трехглавую драматургию части – большая заслуга Сладковского и его команды. Может быть, хотелось бы только чуть более отчетливо услышать ВОСХОЖДЕНИЕ от кульминации к кульминации, а не РОВНОЕ ЧЕРЕДОВАНИЕ их. Но уверен, к следующим исполнениям придет и это. У автора этих строк под влиянием игры казанцев даже возник такой образ: Малер 6-й симфонии – это, до некоторой степени, Рахманинов его самых экстатических мелодических залетов, который однако в конце испытывает столь страшный удар, что становится Чайковским ЕГО, Петра Ильича, 6-й симфонии (удивительное совпадение номеров!), оканчивающейся вселенским надгробным плачем.
 |
Заслуженная овация после исполнения
После концерта Александр Витальевич рассказал нам, чего ему стоила подготовка симфонии. На одной из репетиций так рубанул пальцем одной руки по другой, что кровь брызнула прямо на партитуру (мы видели эти застывшие красные капли). На другой отчаянным махом вонзил себе дирижерскую палочку в предплечье, откуда потом пришлось доставать деревянный обломок… Можно, конечно, иронически усмехнуться этим «кровопролитным репетиционным битвам», но только если ты не слышал, какое огненное, действительно пульсирующее живой кровью исполнение в результате родилось.
А уже на следующий день казанцы играли два концерта в Москве. На более отдаленное будущее их руководитель строит планы, звучащие вызовом: все оркестровое творчество Онеггера, Штокхаузена… И конечно оставшиеся не исполненными вокальные симфонии Малера. Если только удастся решить такую сложную задачу, как привлечение грандиозного хора (эту партитуру еще называют «симфонией тысячи участников»).
«Но пока все планы, которые я выдвигал, осуществлялись», с подкупающей прямотой говорит Сладковский. «Пока мы в вас не обманывались», хотелось ответить Александру Витальевичу.
Казань – Москва
фото Сергея Бирюкова
http://musicseasons.org/tragicheskaya-davshayasya-s-krovyu/
|
