- То, что нас записал канал «Меццо» в золотом зале Мюзикферайн, и то, что «Меццо» покажет это 80 раз - это все пойдет в мир. И всего остального тоже много. «Мирас» набирает обороты. Мы имеем потрясающего арт-директора этого фестиваля, Вадима Робертовича Дулат-Алеева. Он очень разумно и интересно формирует программы, подсказывает различные комбинации. Мы не просто играем музыку татарских композиторов, мы ее «препарируем» по-настоящему, и она становится не просто объектом проходящих концертов, а становится объектом научных исследований. Концерты фестиваля татарской симфонической музыки «Мирас» проходят при переполненных залах. Раньше была загадка, когда проводили концерты татарской симфонической музыки или творческие вечера татарских композиторов, почему так мало людей приходит в зал. Нужны технологии, методики, которые завоюют аудиторию. Сейчас люди знают, что если это делает Госоркестр, то это всегда будет со знаком качества. Мы нашли ключ к продолжению изучения настоящего композиторского наследия Татарстана. На следующем фестивале мы планируем включать произведения молодых татарских композиторов. Нужно оплодотворять фантазию молодых композиторов, стимулировать к творчеству. Губайдулинский фестиваль современной музыки - фестиваль премьер. На Рахлинском фестивале мы тоже стремимся играть премьеры, никогда не звучавшие в Казани. Например, 6 концерт Малера или «Песни о земле». Рахманиновский фестиваль, конечно, один из самых посещаемых и один из самых успешных с точки зрения солистов и программ. Я очень удовлетворен. Особенно вниманием Рустама Нургалиевича к нам. Он прошлым летом пришел к нам на запись Шостаковича и прослушал 11-ю симфонию. С этой симфонии Рахлин начал историю нашего оркестра. Получилось символично. Очень живо Рустам Нургалиевич прореагировал на сцену расстрела демонстрации в симфонии. Он уделил нам достаточно много внимания и был предметный разговор. Я ему очень благодарен, потому что при такой поддержке мы можем горы свернуть.
- Помню, на праздновании Нового года, где играл ГСО для аппарата президента, Минниханов сказал, что присутствуют в зале три аппарата - аппарат президента, аппарат кабмина и аппарат Сладковского.
- Это было в декабре прошлого года, мы играли очень успешно.
- Может быть, создать хорошую традицию, когда аппараты президента и кабмина вместе с семьями посещают какой-либо концерт солиста, например, Ролдугина.
- Это зависит только от первого лица.
- Наверное, пока Минниханов волевым порядком не обратится к ним с просьбой, они не пойдут. Думаю, симфоническая музыка в вашей интерпретации сильно повысит творческий потенциал аппаратных работников. Сложные болезни, говорят, излечиваются при помощи симфонической музыки.
- Я считаю, это естественно. Гергиев играет на концертах ФСБ с присутствием Путина. Если есть Путин, то все присутствуют моментально. Это события большого культурного масштаба. Конкурс Чайковского в Петербурге - приезжает слушать молодые дарования Владимир Путин. Юбилей Юрия Тимерканова - в зале вручает орден ему Путин и слушает концерт. Я не хочу никому ничего подсказывать, но, в принципе, во всем мире это правила. Не зря такие средства инвестируются в музыку. Это престижно.
- Это уже не правила хорошего тона, это потребность, вся высшая элита мира пропитана симфонизмом.
- Хочу сказать, что в Татарстане есть эта правильная тенденция. Ее нельзя ни в коем случае забывать.
- Думаю даже, что это некий индикатор, скачок от провинциализма к столичности.
- Я бы даже сказал, скачок к европейскому уровню. Мы же проводим соревнования спортивные на мировом уровне. То же самое у нас сейчас начинает осуществляться и в сфере музыки. Горжусь тем, что у нас в Татарстане есть такой инструмент, как симфонический оркестр. Мы показываем уровень Татарстана. Мы играем, и все сразу понятно без слов. Конечно - это потребность. Элиту нужно развивать и формировать. Петр I силой всех загонял в ассамблеи. По другому у нас ничего не бывает. Но когда люди входят во вкус, это дает другие результаты. Посмотрите, сейчас парками занялись. На Черном озере какая сейчас красота.
- А вы в парках не хотите играть?
- Это невозможно. У симфонического оркестра другой формат. Парки - это духовые оркестры. Я помню, был курсантом, стажировался в Тбилиси, и в Петергофе, очень много времени играл в духовом оркестре. Люди приходят в зеленый театр, сидят, уходят. Парки - это работа духового оркестра. Сейчас нам нужно думать о соответствующем «футляре» для симфонического оркестра. Это зал. Я не мечтаю об этом, но я был бы счастлив, если бы у нас был такой же зал, как в Гамбурге в филармонии, на берегу Эльбы. В Испании в каждом городе зал. В России все-таки пока строится не то. Татарстан должен стать эталоном для России. Я играл в Новосибирске в новом зале им. Каца. Но он акустически не доделан. Оптимальный зал для симфонического оркестра - 1600 мест. Есть зал и в 3 тысячи, а в Токио зал на 5 тысяч. Акустику можно сделать на любой размер. Но необходим зал по потребностям Казани.
- В БКЗ сейчас сколько?
- 700 мест.
- Конечно, для крупных мероприятий не хватает, это видно. Для инаугурации президента, например, это конечно, маленький зал. Почему, например, во время инаугурации не используют симфонический оркестр?
- А куда его посадить? Но я думаю, сама церемония инаугурации не предусматривает оркестра.
- Мне кажется, без симфонического оркестра она слишком суховата, слишком имеет правовой характер, в ней мало пафоса, приподнятости, романтизма. Не запоминается.
- Давайте не будем менять протокол.
- Но жизнь не стоит на месте. Может, любимые мелодии исполнять, уходящего президента и приходящего. Все-таки это торжественный акт в истории республики. Тем более, мы сохранили название президент.
- Есть другое предложение, после инаугурации давать концерт с участием великолепных солистов, суперзвезд, так, чтобы люди оставались.
- Может быть, а то уж очень пресная церемония, все быстро, быстро, должно оставаться ощущение праздника, наступление новой эры.
- Я рассматриваю наш оркестр, как визитную карточку президента республики.
- Почему спросил про парки - потому что явно не хватает соответствующей музыки. Не вокзальной попсы или практически блатного шансона, а настоящего романтизма.
- В Казани куча духовых оркестров. Это нужно поставить на поток. В наше время в Петербурге в управлении культуры непосредственно занимались такими массовыми мероприятиями.
- Можно рассматривать и как подпрограмму патриотической работы, потому что там романсы, марши, вдохновляющие.
- Конечно, сотню любопытных сразу привлечет, потом включится сарафанное радио.
- Нужно вам поручить программу духовых оркестров в парках. Потому что нужен вкус и высокий уровень. Иначе будет халтура, подворотня. Здесь нужна твердая рука.
- Нет, я и так загружен. Но с духовыми оркестрами все должно быть красиво. - У меня такой вопрос - струнная группа в ГСО звучит отлично, там и качество инструментов, и качество состава. А вот духовая группа - там столь же качественные инструменты? Как-то она не совсем дотягивает, иногда мне кажется, что она тянет оркестр «вниз».
- Там самые лучшие инструменты. Эксперты ставят нашу духовую группу на очень высокую планку. Почему? Потому что уровень сегодня в России духового исполнительства настолько низкий, у нас такие проблемы с исполнителями, что вы даже себе не представляете. Те полотна, которые мы сейчас поднимаем, посмотрите, мы никого из Москвы или Петербурга не приглашаем, у нас все свои, родные. Ребята играют на высоком уровне. Я понимаю, что совершенству предела нет, и струнные у нас могут играть еще совершеннее. Но тогда бы мы назывались «Чикаго симфони» или «Нью-Йорк филармоник».
- Но публика требует все лучше или лучше.
- У Гергиева, конечно, сидит сборная Советского Союза. Они, конечно, невероятно загружены. Но и получают как минимум раза в три больше, чем мы. Там конкуренция на уровне, которую мы создать не можем. Хотя, я подчеркну, Рустам Нургалиевич нас потрясающе поддерживает. То, что раньше мы имели, с учетом экономической ситуации, немного просело и стало немного уныло. Но он нас поддержал снова, и сейчас ребята опять расправили плечи. Сейчас люди знают, за что работают. Но собрать лучших музыкантов Союза, которые играли бы как на пластинке, без помарок, - для этого нужны большие деньги. Мы держим оркестр, который востребован и держит марку. Сейчас только ленивый не говорит про Татарстан, про Татарстан симфони. Я понимаю, о чем вы говорите, я тоже говорю о том, чтобы здесь школа была немножко другой. Чтобы здесь был не один валторнист, случайный, выросший раз в десять лет или не один кларнетист. Чтобы здесь стояла очередь. Чтобы они играли фантастически, и мне было из кого выбирать. Мне не из кого выбирать, я делаю с тем материалом, который у меня есть. И пусть кто-нибудь попробует сделать лучше, из того, что есть. Поэтому я не то, что этого не понимаю и от этого бегу, но здесь много факторов абсолютно объективных.
Беседовал Рашит АХМЕТОВ.
(Продолжение следует.)
На снимке: пианист Барри Дуглас
|
