В Большом концертном зале имени Салиха Сайдашева Государственный симфонический оркестр РТ почтил память недавно ушедшего из жизни певца Дмитрия Хворостовского, представив оперу Петра Чайковского «Иоланта» в концертном исполнении.
Такое посвящение неслучайно: партия Роберта вошла в репертуар Дмитрия Хворостовского, когда он учился на пятом курсе Красноярского государственного института искусств, и с тех пор считалась одним из лучших воплощений романтического героя последней оперы Петра Чайковского.
На этот раз в партии Роберта казанские ценители прекрасного услышали известного во всем мире солиста Московского Театра «Новая Опера» Василия Ладюка. Он спел герцога Бургундского так мощно, убедительно, вдохнув жизнь в действие «Иоланты», что смог взорвать зал. После исполнения им хитовой арии «Кто может сравниться с Матильдой моей» зал надолго прервал концерт аплодисментами.
В партии Иоланты выступила одна из самых востребованных на планете оперных див, сопрано Вероника Джиоева. Ее тембрально богатый и одухотворенный голос с первых нот заставил зал замереть. Партию Иоланты она не единожды с неизменным успехом исполняла на разных сценах мира, и в Казани ее глубокое и мягкое сопрано творило чудеса.
«Так получилось, что характер у меня не соответствует голосу», – как-то призналась певица в интервью «Российской газете». И добавила, что всегда мечтала сыграть «Макбет – прекрасную, гордую и величественную, которая толкает на убийство». Иоланта – на противоположном конце шкалы характеров. Может быть, поэтому прима оперной сцены выстраивала свою роль, как мне показалось, от ума, конструировала чувства, а не реконструировала их в любовных сценах с графом Бургундским Водемоном, которого исполнил прославленный солист Мариинского театра Сергей Скороходов. Его высокий, но богатый нюансами тенор очень точно передал всю гамму чувств, которую испытал граф при общении с Иолантой.
Кстати, имя Водемона – Готфрид – говорящее: в переводе оно означает «Божий мир»: слепая Иоланта, по замыслу Чайковского, влюбляется в Божий мир и, стремясь спасти его от гибели, обретает Свет.
– Сегодня настоящее испытание для всех исполнителей, – отметил во вступительном слове известный телеведущий Юлиан Макаров. – Это не просто романтическая сказка с красивым финалом. Как сказал кто-то из современников композитора, это последний луч света, который бросил Чайковский перед тем, как сойти в бездну мрака. В его библиотеке было сочинение Баруха Спинозы «Этика» и все в пометках Петра Ильича. Чтение этого философа отразилось на мироощущении композитора и стало одним из импульсов создания «Иоланты», найдя выражение в образе Эбн-Хакия.
Эту партию исполнил еще один солист Мариинского театра – всемирно известный бас-баритон, поющий на лучших сценах мира Евгений Никитин. Безупречное и свободное владение всем звуковым диапазоном голоса прекрасно сочеталось с философической загадочностью мавританского врача, с которой он размышлял как раз о взаимосвязи внешнего и внутреннего зрения: по мысли Спинозы материальное и идеальное пребывают в нерасторжимом единстве, и отсюда вытекает условие, выдвигаемое Эбн-Хакия в случае с Иолантой, – чтобы свершилось прозрение физического нужно, чтобы совершилось прозрение духовное.
В роли отца Иоланты, короля Рене, предстал один из известнейших певцов страны, солист Большого театра и Певческой капеллы Санкт-Петербурга Петр Мигунов. Его бас прозвучал по-европейски аккуратно, без сокрушительной мощи, оттого и характер героя получился мягким, страдающим и по-отечески заботливым, творящим ложь во спасение, скрывающим от дочери, что у людей есть зрение. И этим исполнитель достигал трагизма шекспировского уровня.
За дирижерским пультом стоял художественный руководитель оркестра Александр Сладковский. Сдержанный, минималистичный в движениях, он словно знал некую тайну и хранил ее до поры до времени от непосвященных. Музыка в его интерпретации была то нежно-обволакивающей, то напряженно-трагической, то зовущей в заоблачные выси.
Хотя в качестве первоисточника «Иоланты» обычно называется драма Генриха Герца «Дочь короля Рене», либретто оперы брат композитора – Модест создавал по переделанной драме в версии Владимира Зотова, шедшей в московском Малом театре. «Я напишу такую оперу, что все будут плакать», – уверял либреттиста Петр Ильич. И вот уже век с четвертью на музыкальных сценах мира ведется музыкальный рассказ о чудесном исцелении.
– Я еще студентом дирижировал этой оперой, – признался Александр Сладковский. – В истории Иоланты заложен очень глубокий смысл: прозрение – это то, к чему следует стремиться каждому из нас, но путь к прозрению двухступенчатый – это, во-первых, преодоление лжи, а во-вторых, искреннее желание избавиться от слепоты. В последней опере Чайковского важны не содержание и даже не музыка, а поэтическая философия.
Государственный симфонический оркестр Республики Татарстан, Академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра и звездные солисты убедительно продемонстрировали мастерство и глубину подхода к интерпретации действительно великого произведения. И зрители по достоинству оценили это, щедро одарив музыкантов цветами и овациями. Через день после казанской премьеры опера в том же составе будет исполнена в Большом зале Московской консерватории.
Зиновий Бельцев.
Фотографии: Пресс-центр ГСО РТ.
