В Концертном зале имени Чайковского состоялся аншлаговый концерт. Лишний билетик спрашивали от угла Тверской и Садового кольца. И не только потому, что в программе принимал участие знаменитый французский пианист Жан-Ив Тибоде, который не так часто посещает Москву. Главной приманкой для меломанов стал Государственный симфонический оркестр Татарстана под управлением Александра Сладковского — коллектив, который вот уже несколько лет по праву считается одним из лучших симфонических оркестров России.
 | | В Москве выступил знаменитый пианист Жан-Ив Тибоде |
Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Александр Сладковский пришел в оркестр Татарстана девять лет назад. Пусть не обижаются «старожилы» этого коллектива, но следует признать: в тот момент оркестр представлял собой то, что снисходительно называют «провинциальным» составом с весьма сомнительным качеством игры. То, что сделал с оркестром маэстро Сладковский за эти неполные десять лет, — образец творческой работы высочайшего класса. Работы, которая базируется на профессионализме и, рискну сказать вслух — определенной беспощадности. Сладковский радикально поменял состав, наполнив его хорошими, серьезно обученными музыкантами.
Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Коллектив очевидно помолодел и сегодня предъявляет исполнительский уровень мирового класса. В чем можно было убедиться, побывав на московских концертах — в Большом зале консерватории и в зале Чайковского. Участие Жан-Ива Тибоде, французского пианиста, который в этом сезоне отправился в мировое турне с Пятым концертом Сен-Санса (в Европе он играет его с Симфоническим оркестром Монреаля под управлением Кента Нагано), возможно, определило выбор оркестровых сочинений — «Море» Дебюсси и «Фантастическая симфония» Берлиоза. Таким образом, вся программа оказалась французской.
Симфонические эскизы Дебюсси «Море» — произведение, в котором оркестровые группы и солисты могут показать себя очень выгодно и эффектно. Или по полной программе провалиться. Музыканты из Казани предпочли первое. Музыкальный импрессионизм Дебюсси с его красочностью, выразительностью, своеобразной «неромантической» эмоциональностью был передан абсолютно адекватно. Какие чувства может вызвать разгулявшаяся или на время затаившаяся морская стихия? Правильно — немой восторг и созерцательное «зависание». Но это — беллетристика. А если говорить о технологиях, то, право, хочется снять шляпу перед медной духовой группой, явившей фантастическое мастерство и настоящее искусство. Много меди у французов вообще и у Дебюсси в частности. И поручены ей не только важнейшие темы, но и ключевые моменты драматургии. Сыграли идеально. О том, что «чисто и без киксов», даже и говорить неловко. Хотя, увы (и опыт недавнего посещения Большого театра в том порукой), на нашей сцене и в наших весьма титулованных оперных ямах мы слышим нечто прямо противоположное. Отдельные аплодисменты валторнам. Кто в теме, тот поймет. Но и деревянные духовые оказались настоящим ансамблем солистов. Особенно это проявилось в Фантастической симфонии Берлиоза, где оркестровка — это настоящий детектив с коллизиями, резкими поворотами сюжета, волшебными превращениями темы, которая из лирической райской мелодии вдруг превращается в адский ведьминский танец. Там были просто восхитительные соло — флейты, английского рожка, кларнета-пикколо. Классные ударники. В финальном фрагменте созерцательной и очень длинной третьей части («Сцена в полях»), которая была сыграна на редкость нескучно, перекличка английского рожка и литавр, изображающих надвигающуюся грозу, казалась просто каким-то колдовством. Ну а уж в финале, изображающем непристойный шабаш ведьм, медь показала себя во всем своем великолепии в звучании зловещей средневековой секвенции Dies Irae (День гнева). Столь же убедительна была и струнная группа, которой удавалось все — и прекрасные чистые унисоны, и таинственное пиццикато на пианиссимо, и особенный штрих подрыгивающего звукоизвлечения верхней частью смычка, дающий жутковатый эффект стука костяшек.
Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Внедрение в эту сильную оркестровую программу выступления Жан-Ива Тибоде оказалось как нельзя более органичным. Пианист исполнил Пятый фа-мажорный концерт Сен-Санса, столь же прекрасный, но не столь заезженный, как соль-минорный Второй. Слушателей ждала приятнейшая неожиданность: настоящее французское исполнение французской музыки, не замутненное «актуализацией» и не обремененное переводом стиля игры в сегодняшние нормативы и модные «тренды». Это был пианизм ОТТУДА — из эпохи Сен-Санса, из позапрошлого века. Деликатность, тонкость нюансировки. Динамические контрасты без намека на форсирование звука. Филигранная техника, не вызывающая желания обозвать пианиста «виртуозом». Не потому, что он не виртуоз. А потому, что нынче «виртуозность» — это нечто совершенно иное. Все, что выходило из-под пальцев Тибоде, было рождено слухом, а не моторикой. Образом, а не техникой. И когда он на бис сыграл соло «Павану на смерть инфанты» Равеля, все эти свойства музыканта явились еще раз в чистом виде, и мы услышали шедевр французской классики в его подлинном звучании.
Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Александр Сладковский в этот вечер продемонстрировал не только мастерство взращенного им оркестра. Он предстал настоящим драматургом, который, как и французский пианист, выстраивает форму исполняемого им произведения в точном соответствии с его стилем и с интенциями композитора. Это очень ярко проявилось в трактовке Берлиоза, чью симфонию, написанную в 1830 году, иногда, ведясь на провокации, заложенные в этой партитуре (программность, яркость демонических образов, оригинальный тематизм), некоторые дирижеры уводят в стилистику более поздних экспрессионистических интерпретаций, навязывая ей чуть ли не малеровский дух. Сладковский выстраивает форму мудро и тонко. Он рассказывает этот выразительный, совершенно литературный сюжет, оставаясь в рамках романтической эпохи. Тем более что рамки эти вовсе не тесны. И маэстро находит достаточное количество разнообразных оттенков для передачи «большого французского стиля» — возможно, не обладающего немецкой мудрствующей философичностью, но зато отличающегося театральной выразительностью и безусловной красотой.
Фото предоставлено пресс-службой оркестра
Оркестровый бис оказался не менее эффектным, чем у солиста, — оркестр урезал «Ракоци-марш» Берлиоза, заставив публику реветь и хлопать в такт. Напоследок пара слов о публике. Вот не зря КЗЧ называется филармонией. Пожалуй, это теперь единственное место в Москве, где слушатели даже не пытаются аплодировать между частями (консерватория этот статус давно уже утратила) и слушают музыку столь же профессионально, сколь профессионально исполняли ее музыканты Государственного оркестра Татарстана.
Источник: https://www.mk.ru/culture/2019/03/20/v-moskve-vystupil-znamenityy-pianist-zhaniv-tibode.html?fbclid=IwAR10hO63lOlSzEqrEXFolgmZ_vMKdfQlt0-EzbvHONIc4EHu3OpoCgNyRW4
|
